Не могу отоспаться прямо с воскресенья, когда проводили массажную тренировку. вроде ничего страшного, но накапливается.
Понедельник - забрать туфли для бала, а, нет, не забрать, потому что их доработают напильником. И танцы. Танцы прекрасны, я наконец станцевала вальс-котильон (это не то, что подумали те, кто подумал, не танец с элементами игры, а вальсовая кадриль с прекрасными непростыми шагами - по-моему, вальсом в два па).
Вторник - примерка у Марго, и вроде не рано, но надо ж ещё встать, попытаться поработать, поиграть на мандолине и вообще время утекает сквозь пальцы. Платье почти, да не совсем готово, и мы договариваемся на субботу, потому что другого времени нет у обеих.
Среда - забрать розочку у подруги; подруга делает розочки на продажу, но никто не покупает, и свою я получаю бесплатно. Хочу настоять на передаче денег, что мне 150 рублей, но у меня с собой только оплатить массаж и немного купить поесть, а вдруг что-то случится, а поесть хочется не немного, и подруга смотрит на меня, и я говорю - спасибо большое за подарок, и рассказываю, где можно реализовать эти розочки.
Приезжаю на массаж, и мы опять едим то, что я принесла, и говорим больше часа, потому что нас сидит трое человек, и обрывать разговор невежливо, а стоило бы, эдак мы, бывает, просиживаем час, а то и больше.
Четверг - урок игры на мандолине, и я опаздываю, бесстыдно и свински, и извиняюсь, и не чувствую раскаяния, но твёрдо решаю больше так не делать, и мне совсем не совестно, но опаздывать больше не хочется. Мандолина дребезжит, и мы никак не можем от этого избавиться, и играем, и с переменным штрихом лучше держать сложный переход на 1/8 от 1/4 и обратно. И упражнение, как ставить пальцы на струны, и как лучше играть, и два минорных аккорда, и мы говорим, и я счастлива, как влюблённый на свидании, и про себя давно уже называю мандолину "моя красавица". Мы выходим, и я иду по улице к метро, и болит спина, потому что в чехле ещё книжки с балладами, и нотная тетрадь, а у меня слабая спина, и ей всё это тяжело, и я еду в центр, а там иду в кофейню № 7, и - трагедия - у них нет круассанов, потому что их никто, кроме меня не ест, но можно поменять вид мороженного, выдаваемого к штруделю. Я переобуваюсь в танцевальную обувь, снимаю кофту и сижу в лёгком платье с обнажёнными плечами, и на меня странно смотрят. А я ем вишнёвый штрудель с шоколадным мороженным, пью чай, и почти счастлива и думаю, что как только приду на танцы, так достану мандолину и хоть немного позанимаюсь, и будет ещё лучше.
Потом иду на танцы, и спина болит, но куда мне деваться, и я прихожу раньше времени, и хвастаюсь своей красавицей и, неловко спотыкаясь, играю сегодняшний урок, и ещё, и ещё, и просто показываю, как звучат какие струны, и мандолина почти не дребезжит, и это здорово.
А потом танцы, и мы танцуем, и много музыки, и мы вспоминаем простые, весёлые танцы, а вальсов мало, но в этот раз почти не грустно.
И вот я дома, и совершенно разбита. Но было здорово!