Ночью снился сон с бегством. На этот раз - на чистом воздухе, а убегали как раз в здание. Интересно, кстати. И не очень здорово. В том смысле, что в таких снах я трактую здание как защиту, но и как рамки, границы, ограничения. Убегать с природы в здание - значит, октазываться от свободы и раскрепощённости, как-то так.
расчленёнка и прочие ужасыВо сне сначала вдвоём с каким-то юношей (потом оказалось, что нас много) гуляли по какой-то дикой природе, одновременно возвращаясь к прошлому. Потом увидели узкую реку (не шире метра) - и поклонились ей, это была очень важная река. Древняя, вроде как символизиующая что-то, а, может, просто связанная с краем. Поклонились реке. Потом бросили дары. У меня была груша в бутылке. И в ответ по реке - по течению - показались огромные рыбины. Вот просто огромные, до трёх метров длинной. Но речные. Они то показывались на поверхности, то снова погружались. Это было прекрасно и восхитительно.
А потом мимо нас прошёл какой-то мужик и сбросил в реку своё подношение. Изуродованный топором (во сне это называлось - расчленённый) труп. Мы пришли в ужас, а потом сообразили, что ему свидетели ни к чему. Но тормозили и не убегали. Пока тот мужик (странно похожий на сброшенный им труп) не озвучил, что, мол, ничего личного, но он сейчас нас будет убивать. Я сначала попыталась убежать по руслу реки, но под ногами была не вода и не лёд, а снежная каша, которая сильно проваливалась. Тогда решили побежать вверх и в сторону по берегу, а юноша должен был сразиться с тем мужиком. Но тут я поняла, что шансов у юноши нет, что он слабее, и не умеет убивать, а тот мужик умеет. Они стояли, скрестив ножи, пока я кричала оказавшимся с нами девушкам, чтобы они уходили. Они все прошли мимо меня (одна замешкалась, и на неё пришлось долго кричать), тогда я закричала юноше. Когда он тоже повернулся и побежал, я побежала.
А потом мы оказались в здании, и колотились в закрытые двери, боясь, что мужик ворвётся за нами и убьёт нас в пустом и безлюдном коридоре.
Одна из дверей открылась, и это был бал-маскарад, и нас не то уговаривали принарядиться, не то распекали, что мы без костюмов.
А потом мы были не то на семинаре, не то в кафе, и сидели по четверо за столиками, и нас - тех, кто убежал с берега - было даже больше, чем на берегу, и я перечисляла всех, по именам и по личным качествам, но помню только одно имя, самой странной девушки, которую во сне я, запинаясь, назвала Хеленкой и назвала последней. И они все (кроме юноши) были - я. Но и не я.
А потом я проснулась.