Персонажные спасибы и восхищения

[27noyabry]

Честно, будет ли отчёт именно как отчёт, я сомневаюсь, просто потому что на игре я была наблюдателем, а, поскольку ни за кем специально хвостом не ходила (кроме Розалинды, чьей компаньонкой была и которая вляпывалась в приключения исключительно когда я "на минуточку отлучалась"), то впечатления в основном фрагментарные. Но много.

Кто-то должен в городе просто жить. Бояться опасности, слушать музыку, вести почти совсем трезвый образ жизни, читать газеты и мыть посуду.
Кстати, чтоб я ещё раз поехала под обещание, что я лично буду мыть всю посуду каждый день.
Не знаю, была ли я единственным человеком без квестов, чувства долга и второго дна, или были ещё такие же мирные жители, но я их не встретила.
Что остаётся в памяти?
Мистер Смит, обсуждающий в доме ювелира, как он будет грабить прохожих.
Мистер Генри Морган, обучающий подручного - юного мальчика Артура, у которого сносит крышу от молодости и вседозволенности, - бросать динамит по команде.
Позже они все трое ограбят банк (впрочем, мистер Смит к тому моменту погибнет, и его сменит Грязный Луи, но роли от этого не изменятся), но несколько неудачно - то покерный набор унесли, то сдачу, да ещё и целиком и полностью в КША. Ни единой зелёной бумажки! Но "мы ограбили банк, и это главное!" О-о-ок.
Смит и Артур в первый день всё пытались грабить прохожих и даже подошли к нам с Розалиндой. "Свои!" - недовольно бросила я, увидев знакомые фигуры и прикрытые платками лица, а также как они неловко и непривычно тянутся к оружию. "Пардон, обознались".
Кстати, в предыдущем посте забыла сказать спасибо Артуру за бескорыстную помощь по лагерю и, что важно, за игру на скрипке.
Вообще, готовность мистера Генри Моргана защищать дом (когда он там был) была совершенно прекрасна и трогательна. Иногда, правда, неудобна - когда к нам в гости пришёл Шарль или когда он не открыл дверь шерифу, не поняв, что за Рози тот зовёт. А иногда - более чем необходима - когда инженер-подрывник, разглядев сданное кем-то в ломбард имущество шахтёров решил взорвать нашу дверь, чтобы отобрать его даром. В такую минуту наставленный на "гостя" нерф и спокойное "я успею выстрелить до того, как ты подожжёшь шашку" кажется милостью божьей. Инженер, кстати, потом оклемался, сослался на проклятие (выкрал вещи, положив на их место 160 долларов США) и обещал при встрече поставить мне стопку в баре.

Про выпивку: у меня появляется странная традиция напиваться на играх. На Зазеркалье это вылилось в вальс с домовым и регтайм с драконом удачи.

На Мёртвых землях выпить получилось только в первую ночь и "если вам для здоровья, возьмите со специями", - спокойно советует стоящий у стойки гробовщик. Взяли всё-таки без специй, зато вкусное, и первый глоток унёс мысли, а второй отрубил ноги (не до конца, так что я устояла). К концу рюмки стало тепло и хорошо, и через пять минут градусы превратились в калории, а потом мы пошли на музыку к ирландцам и я разговаривала там с Шарлем, пока меня не вытянули на улицу заскучавшие спутницы. "Я приехал в Америку чтобы прославиться" - говорит он, и я верю всей душой, что стоявшему передо мной мальчику 18 лет. "И вы рассчитываете прославиться, разнося почту?" - "Да".
Прогулка по ночному городу, потом снова к ирландцам, уже только вдвоём с Розалиндой, и мы узнаём, что главный по их дверному замку - как раз-таки Шарль, научившийся его открывать, когда хозяева не справляются с этой задачей, а ещё - что он спасал людей в шахтах и беспокоится, все ли выжили.
Мы уходим и переживаем нападение монстров, прячась по кустам. Странные монстры странного запада не обладают ни звериным чутьём, ни ночным зрением, и мы прячемся в тени, пригибаясь, когда жуткое рычание раздаётся ближе.
Мы снова возвращаемся к ирландцам, и рассказываем про свои приключения, и собираемся уже уходить, как под дверью раздаётся разъярённый голос Мэри - что-то насчёт Чарли, собаки и куда он подевался. Она кричит так грозно, что мы оттаскиваем его от двери и умоляем не выходить, и Шимус предлагает шахтёрам менять Чарли на флаг, и они соглашаются, а Шарль отталкивает нас и выходит, и выслушивает "всё, ты уволен", и бежит следом за уходящей Мэри.

И вечер, когда с нами случилась главная опасность этой ночи - вооружённые люди, твёрдо уверенные, что дома, под защитой стен и амулетов нам будет безопасней, и полные решимости нас проводить туда даже и силой. А мы точно знаем, что безопаснее темнота и кусты, но час уже поздний, и мы хотим спать, поэтому вежливо соглашаемся и возвращаемся домой сами.

И ночь в нашем доме, когда доблестные грабители и убийцы собираются и ругаются между собой о том, что попытка честно жить обернулась визитом в Кастл-Рок, а наниматель оказался в сговоре с нежитью.
И Аврора, суровая и мужественная, твердит, что завтра придут восставшие мертвецы, и мы должны быть готовы, и - спасибо, мы тебя услышали, и примем меры, а сейчас отдохни и поешь.

И следующий день, когда мы с Шарлем видим поезд, предлагающий прямую дорогу в Кастл-Рок, но... "Бесплатно не возим, с вас 30 долларов!"
Поезд в ад за 30 долларов - неплохая цена.
Мы отказываемся и смотрим, как мотает на ходу задний вагон - не-е-е, спасибо, сами езжайте в этом жутком поезде, который, кстати, каким-то чудом обходится без рельсов.

И смерть мистера Смита по пустому поводу, и Шимус говорит "это была честная дуэль, он сам выбрал свой путь, не желая платить штраф, подняв скандал и начав стрелять", а мне хочется сказать ему: "всё так, но пойди в наш дом, посмотри в глаза вдове и послушай плач ребёнка - может, ты изменишь своё мнение".
Не сказала потому что реальный ребёнок плакал по жизни, а спекулировать такими вещами было по-человечески некрасиво. Хотя напрашивалось по игре.

И мистер Генри Морган, стоящий посреди улицы с каким-то сомнительным типом, чем-то напоминающим мистера Смита, только ещё развязнее, чем тот. И я понимаю, что он приведёт ЭТО в наш дом. И что этот новый "жилец" ещё больший бандит, чем покойный Смит (чья жена съехала от нас вместе с ребёнком вскоре после гибели мужа). Но птица в своём гнезде не гадит, так что Луи, поселившийся в доме, безопасней Луи, живущего где-то в другом месте, а слухи о готовящемся нападении нежити заставляет радоваться любому вооружённому мужчине. Да и кто спрашивает мнения компаньонки?

И вечер, и внезапно под дверью Шарль, который говорит, что пришёл навестить. Это такое счастье, вы просто не представляете, какое это счастье для компаньонки, что кто-то может прийти в гости именно к ней, а не к её хозяйке. А гость не спешит войти, он вертит висящий на двери замок с таким видом, что мистер Генри Морган зло спрашивает, что этому чужаку понадобилось от нашей двери, и я понимаю, что в следующий момент Генри полезет за пистолетом, и бросаю "это ко мне, оставь его", и - о, чудо! - это срабатывает. А Шарль отпускает замок со словами, что не смог понять принцип и открыть, а меня вдруг осеняет подленькая мыслишка, что так просто было бы для него подобрать код, проверить, что открывается, удержать дужку на месте и сделать ещё 1-2 ложные попытки для маскировки. Да там и подбирать ничего не надо, у нас код постоянно выставлен, потому что лень поворачивать колёсики каждый раз. Я говорю о своём подозрении вслух, и Шарль с серьёзным видом подтверждает, что да, это реально, но не говорит ни да, ни нет, сделал ли он это, и я спешу провести его в дом.
И там он садится, вытягивает ноги и рассказывает о том, где был и что видел, и что значат для него товарищи по работе и спасибо за блинчики с вареньем, и как хорошо просто посидеть.

А позже приходят все остальные, и ещё Шимус с гитарой, и он говорит Розалинде, что обещал ей песню, и поёт, и мы подпеваем, и, когда он произносит слова о том, что плевать, что будет потом, смеются все, и аплодируют, и поют дальше припев хором, и я думаю, что, если правда нам суждено умереть, я хочу умереть вот так - во время пения, веселья и смеха.
И моё желание вдруг сбывается, когда, наплевав на стены и охранные амулеты, появляются светящиеся фигуры, и плечо обжигает боль, а когда наши жильцы берутся драться, они получают только больше и хуже (пока пишу, вдруг болит раненное нежитью плечо, которое не болело потом всю игру), а нежить исчезает также неожиданно, как и пришла.
И кто сказал, что дома под защитой стен и амулетов мы в безопасности?
Едва подлеченный, Шимус убегает с криком что-то о мочилове, которое он начнёт, и мы остаёмся без музыки, а жильцы всё пытаются бежать грабить банк, несмотря на тяжёлые раны. В доме пусто и грустно, и я говорю насчёт музыки и неизбежной смерти, и Артур достаёт скрипку, и я никогда не пойму, зачем прекрасный музыкант хочет стать никудышним грабителем. Скрипка смеётся и плачет, музыка то тоненько вьётся, то укачивает на волнах беспредельного океана, и отвечает на все вопросы, и снова хочется жить.
И приходит домой Аврора, взбудораженная событиями ночи, ещё более суровая, чем всегда, и снова и снова повторяет, что владелец шахт опасен, и намекает, как устраивала в шахтах диверсию, и что индейцы прикрывали ей спину, и снова "клянитесь, что проголосуете за закрытие шахт" и - "Аврора, дорогая, всё это так, но нам надо пережить эту ночь, а потом только думать про утро".
А потом мы выходим на улицу, бросая дом, в безопасность которого больше не верим.
По пути Шарль говорит, что он захватит плащ, - и это последний раз, когда я вижу мальчика-француза Шарля, потому что этой ночью он повзрослеет однажды и навсегда.
В "Сокровище" поёт и играет Шимус, и я никогда не прощу призракам, что они прогнали из нашего дома музыканта. Потом гитару берёт Патрик, и поёт так красиво и трогательно, что мне хочется плакать и смеяться одновременно.
Я выхожу ненадолго из кабака, и встречаю Шарля, но он уже успел измениться и повзрослеть, и кивает мне с суровым видом. Что-то случилось, и он говорит, что расскажет потом, и это очень важно, и ему некогда, и я понимаю, что моего юного друга нет и больше не будет, и возвращаюсь в кабак.
Розалинда заказывает аж 6 порций "вкусняшки", которая оказывается на редкость невкусным грогом. Я не могу пить ту гадость, да и посетители "Сокровища" не горят желанием бесплатно угоститься. Мы выходим на улицу с лишним стаканом и я предлагаю пойти приставать к мужчинам. Но в этом прекрасном городе две не очень трезвые женщины, предлагающие выпить, не вызывают восторга ни у кого из встречных мужчин, пока мы не натыкаемся на вдрызг пьяного Ивана с его пулемётом Наташей. Наставленный в лицо (пусть и не мне) пулемёт выглядит очень страшно "Наташа, ты её узнаёшь?", а грог не заинтересовал даже его - в отличие от нас - и нам предлагают нас проводить, и мы понимаем, что вляпались, но - отстать, отступить в тень и затаиться - работает на людях не хуже чем на монстрах, и мы в безопасности снова.

Продолжение следует.