Граница - дубль два

[merit_seguer]

Глава первая третьей части
о том, как ввязываться в неприятности

На новом месте я устроилась удивительно быстро. Родители пристроили ко мне в услужение «сестру нашей Гресси» – молчаливую женщину, которая недавно только оправилась после родов. Сначала я возражала против появления в моих покоях ребёнка, но моё мнение не было принято во внимание. Позже оказалось, что возражала я зря. Младенцев я себе представляла смутно, в основном по собственному опыту – сестрёнка была болезненным, капризным ребёнком, чуть что, заходившимся в крике. Дети бедняков, видно, созданы из другого теста: за всё время, которое «сестра нашей Грэсси» провела в соседней со мной комнате, я не слышала ни одного раздражающего звука.
Меня служанка, кажется, воспринимала как ещё одного ребёнка, и, похоже, даже более беспомощного, чем её собственное дитя. Во всяком случае, именно ради этого высказывания она нарушила обычное своё молчание, когда спустя полтора месяца работы личным секретарём Вереза Алапа я вернулась к себе, избитая, усталая, украшенная жестокими синяками и с трудом передвигающая ноги.
Первое время я не вылезала из кабинета начальника Ведомства, входя в дела и принимая просителей. Как и обещал Везер Алап, за протекцию мне полагались богатые подарки. Люди, прежде не считавшие нужным даже заговаривать со мной, заглядывали мне в глаза и как бы невзначай оставляли на столе деревянные дощечки. Им и невдомёк было, что очерёдность посетителей устанавливалась Везером Алапом (по крайней мере, первое время, пока я не научилась оценивать срочность каждого дела сама). Эти люди думали, что, именно подкупив меня, они были в назначенное время, не то пришлось ждать вдвое дольше. Сначала я смущалась, потом привыкла, а потом научилась радоваться подаркам.
Но, наконец, Везер Алап послал меня с каким-то делом в архив. Встреча с бывшими сослуживцами оказалась бурной.
– Да смилостивятся семь богов! – всплеснула руками служанка. – Леди Элесит, где ж видано-то такое! Кто это вас так?
Я неопределённо пожала плечами и тут же скривилась от боли. Служанка принялась стаскивать с меня карманьолу, а за ней рубашку. Руки мои, кажется, превратились в один сплошной синяк, и эту процедуру я вытерпела с большим трудом.
– Вас можно хоть ненадолго одну оставить? – возмутилась сестра Грэсси, догадавшись, наконец, о происхождении ушибов. – Леди Элесит, вы же девушка! Как вы теперь людям на глаза покажитесь?
– Как и они, – прошипела я. – Можешь мне поверить, они выглядят не лучше. Помолчи, пожалуйста, мне не до твоих упрёков.

Увы, примерно в том же духе высказался мой начальник на следующее утро.
– Леди этнограф Элесит, – неторопливо начал он, посматривая на мои синяки из-под кустистых бровей, – вы, конечно, помните закон, запрещающий дворянам кисти1 иметь при себе оружие и пользоваться им?
– Отлично помню, сэр Везер Алап, – проворчала я.
– И выполняете? – не отставал начальник.
– Разумеется, выполняю, сэр.
– В таком случае, потрудитесь объяснить, кто это вас так отделал, – предложил мне Везер Алап. – И по какому поводу.
– Разногласия, сэр, – пояснила я. Начальник поднял брови. – По вопросам карьерного роста.
– Очень интересно, – хмыкнул Везер Алап. – Могу я предположить, что на первом же замечании вы схватились за пенал, а на втором – пустили его в ход?
– На третьем, сэр, – поправила я, отводя взгляд.
– Что?
– На третьем замечании, сэр. На втором я предложила им взять свои слова обратно.
То есть на самом деле я посоветовала бывшим товарищам по несчастью немедленно проглотить свои гнусности, пока я не забила их обратно в их грязные глотки, но признаваться в этом я совершенно не собиралась.
– Им? – уточнил Везер Алап. – Я так понимаю, ваших противников было несколько.
Трое. Двое девушек из архива и один парень. С такими же, как у меня, голодными и злыми глазами, в которых начисто отсутствовала надежда. Но дралась я, конечно, не со всеми.
– Э-э-э... в разговоре – да, сэр. Но всерьёз мы поспорили, конечно, один на один.
И мне невероятно повезло, что я немного отъелась за пару дней и оттого двигалась чуть быстрее и ловчее. И успевала прикрывать лицо, в которое целилась бывшая приятельница. Оттого-то у меня руки все в синяках. По лбу и подбородку я схлопотала случайно, по собственной глупости отбив удар не в сторону, а прямо на себя. Как же они смеялись при этом...
– Вы, я надеюсь, понимаете, что ваше поражение бросает тень и на меня? Я уже не говорю о вашем внешнем виде.
– Да, сэр, – понурилась я. – Разумеется, понимаю, сэр.
– В таком случае, леди, почему бы вам не обзавестись новым пеналом?
– Сэр? – удивлённо переспросила я.
Пеналы нам выдавали при поступлении на службу в Ведомство и сурово наказывали, если мы их теряли или, что чаще случалось, ломали в драке. Представляли собой пеналы, по сути, кожаные тубы из нескольких слоёв толстой кожи, которая тщательно проклеивалась, и, кроме того, для жёсткости между слоями вставлялись железные штыри. По-моему, на них шли испорченные заготовки корабельных гвоздей, но точно сказать не берусь. Крышек было две – одна приделывалась наглухо, вторая закрывалась на неудобную застёжку (которая порой ломалась прямо в разгар драки, осыпая противника плитками краски и кисточками). Получившаяся конструкция была опасным оружием в умелых руках и довольно-таки неприятным – в неумелых. Все этнографы (как и другие мирные слуги короны) с первых же дней привыкали выхватывать пеналы при малейших признаках оскорбления, но далеко не все правильно представляли себе, что с ними делать дальше.
Где наше Ведомство брало эти пеналы, и что изменит новый – я не имела ни малейшего представления.
Везер Алап вместо ответа взял листок рисовой бумаги, кисточку, вывел несколько слов и протянул мне. Адрес и имя сапожника, делавшего, кроме прочего, кожаные вещи на заказ. Потом начальник окинул меня оценивающим взглядом, отцепил от пояса деревянные пластинки и протянул одну из них мне. Дубовую. Покраснев, я начала отказываться.
– Это не обсуждается, леди этнограф Элесит, – нахмурился Везер Алап. – Это вопрос вашего престижа в качестве моего личного секретаря. Займитесь немедленно.

@темы: творчество, Граница

Comments

[merit_seguer]

Не знаю, чего добивался почтенный Везер Алап, но только купленный на его деньги пенал не исправил положения. Бывшие коллеги по архиву возненавидели меня ещё больше, когда увидели обнову у меня за поясом. Обнова была не только проклеена, но и укреплена металлическими заклёпками, а один из зашитых в кожу штырей при желании можно было вынуть и пустить в ход. Что я и сделала в первой же драке. Напавшей на меня девушке сказочно повезло, что отшатнулась от внезапного удара в лицо: я целилась в глаз. В результате моя противница отделалась уродливой царапиной на щеке. Повезло и мне, что именно в этот момент по двору проходил ночной сторож, иначе меня забили бы до смерти остальные участники ссоры. Такой подлости они ещё не видали.
На следующий вечер никто не пытался со мной ругаться и провоцировать драку. Брат изуродованной мне девушки подстерёг меня в ночном коридоре, и бросился на меня из-за угла. Всё произошло очень быстро. Меня ослепил свет заклинаний против нечисти. Я вскинула перед собой руки, защищаясь не только от света, но и от чего-то неприятного, опасного, что жгло кожу и вызывало животный ужас. Этого нападавший не предусмотрел, так как в руках у него было сапожное шило, которым он ударил меня одновременно с моим движением... Он тоже целился в глаз. Удара я не почувствовала, только странный звук, как будто остриё вонзилось в дерево. Когда мои глаза привыкли к свету, я обнаружила, что шило вонзилось в тыльную поверхность руки, и теперь покачивалось перед носом у моего врага. Вокруг места удара постепенно расползалось знакомое уже пятно светло-коричневого цвета... только сейчас оно ещё и светилось зелёным гнилостным светом. Нападавший отшатнулся.
– Ведьма! – сдавленно прошептал он, слишком напуганный, чтобы кричать.
– Зачем ты напал на меня? – прошипела я, помахивая перед лицом врага рукой с воткнувшимся в неё шилом. Враг попятился и заслонил ладонями лицо. – Думал расправиться со мной? Ты напал из-за угла. Теперь ты в моей власти, и вот что я сделаю с тобой...
– Ведьма! – прохрипел юноша. – Не подходи! Не прикасайся ко мне!
Его голос звучал странно. Я понимала каждое слово, и всё же мы говорили на разных языках. Он перешёл на язык западной империи, которая лежит за владениями баронов? Но зачем? А, не важно!
Свободной рукой я схватила его за горло. Парень не сопротивлялся. Его глаза казались чёрными в полумраке, и всё же я видела в них своё отражение. Исказившееся лицо, оскаленные зубы, тусклое зелёное свечение, льющееся из глаз... зелёных глаз с вертикальными зрачками.
Я взглянула на свою руку, так удобно схватившую за горло противника. Так не душат, так можно только вырвать горло. Вонзить в шею когти – длинные, кривые и очень острые. В зелёном свечении моих глаз враг был белее мела, его тело сковал ужас. Мои губы скривила улыбка, показавшие звериные зубы. Я облизнулась и втянула воздух. От врага пахло вином и страхом.
– Ты вонзил в моё тело сталь, – прорычала я. – Ты хотел сделать мне больно. Как насчёт когтей, человек? Какого цвета твоя кровь?
Легонько сжав руку, я отпустила его горло и слизнула кровь с когтей. Парень следил за моими, нарочито медленными движениями, не шевелясь, но вдруг отскочил сразу на три шага назад. Выхватил пенал, словно тот мог ему чем-то помочь.
– Не приближайся ко мне, проклятая нечисть! – выкрикнул он на всё том же странно-знакомом языке. Следующие его слова я не разобрала, но поняла, что они направлены против меня. Оба пенала, и мой, и его, вспыхнули ярким светом, и светом же озарились стены. Заклинание против нежити, нечисти, ведьм и Заклятых, нанесенные в городах буквально повсюду. Свет ударил меня по глазам, и я яростно зашипела.
– Не приближайся! – снова закричал юноша, и бросился прочь. Его странный язык был моим родным, а я говорила на том диком лесном наречии, которое заставил меня повторять страж. Когти исчезли и, проведя языком по зубам, я поняла, что и они стали прежними. Пропали зелёные отсветы: из глаз ушло сияние. Я бросила взгляд на всё уменьшающееся древесное пятно на руке и бросилась в свои покои, придерживая здоровой рукой болтающееся шило. Насколько я могла судить, кровь потечёт сразу же, как только я выдерну лезвие.

[merit_seguer]

– Так-так-так, – проговорил Везер Алап, глядя на мою забинтованную руку на следующий день. Мой ночной противник был правшой, поэтому пострадала у меня левая рука. А мог бы левый глаз. Брр. – Что стряслось на этот раз?
– Ничего страшного, сэр, – без запинки ответила я. – Всё то же, сэр.
– Да-да, конечно, – покивал начальник. – Всё то же, разумеется.
Он пошарил рукой в ящиках своего стола и достал оттуда старую кожаную перчатку, украшенную потускневшим вензелем с его инициалами. Поднялся на ноги и встал передо мной, покачивая перчаткой перед моим лицом.
– Принесёшь присягу, леди этнограф Элесит?
– Но, сэр... – ахнула я. Ещё один невероятно древний обычай. Личная присяга дворянину. Даже я могла бы такую принять, и принесший её считался бы моим собственным рыцарем, и мог бы биться за меня, будь он военным, или представлять мои интересы. Но Везер Алап... – За что, сэр?
– На колени, – скомандовал начальник, очевидно, принявший моё лепетание за согласие.
Я рухнула, не вставая со стула, на оба колена: так клялись женщины. С почтением приняла перчатку, прижала к сердцу и поцеловала руку начальника.
– Клянусь, – выдохнула я, от избытка чувств не вспомнив слов присяги.
– Ты будешь честно и верно служить, а я буду заботиться о тебе, словно отец, – как-то даже задумчиво проговорил сэр Везер Алап, не давая себе труда задавать положенные по ритуалу вопросы. – Награждать за службу, судить за проступки... и миловать, не без того.
Он протянул мне руку и рывком поставил на ноги. Поцеловал в лоб, как того требовал обычай. А после растерянно отвернулся, жестом приказав мне сесть обратно на стул.
– Итак, леди Элесит, – сказал начальник, вернувшись за стол. – Первое, что вам следует знать – принесение подобной присяги предполагает полную вашу откровенность в отношении сюзерена. Со своей стороны... я прощаю вам – задним числом, как говорится, – любые ваши проступки, совершённые до принятия присяги. И обещаю вам любую защиту, каких глупостей вы бы ни натворили. Итак?..
– Так вы... – промямлила я, всё ещё прижимая к сердцу перчатку, – для этого?..
– Разумеется, для этого, дитя моё, – сухо отозвался начальник. – Я должен полностью доверять своему секретарю, но доверие – вещь взаимная. Поэтому, будьте добры, расскажите обо всём без утайки. Понимаете?
Вздохнув, я принялась рассказывать. Обо всём, начиная с мелкого жульничества во время учёбы, с подделок подписей, с лестницы, ведущей из окна. Рассказала и про торговлю жемчугом, которой запятнала себя уже во время работы в архиве. О драках во дворе, в которых принимала участие. Первое время – каждую неделю, потом всё реже и реже. И о том, что случилось прошлой ночью. И о своих страхах. О понимании, что именно жуткое волшебство стража сделало меня победительницей во всех последних поединках. И что оно же толкало в бой, заставляло мечтать о вкусе и запахе крови. О сомнениях, может ли существо, в которое я превращаюсь, жить среди людей. И о страстном желании сейчас, пока я сильна и опасна, пойти туда, в архив, и всем тем, кто позавидовал мне, всем им объяснить... То, что объясняют только силой. Сталью, а, может зубами и когтями. Как меня мучило это желание. Как пугало.
Пока я говорила, начальник молча слушал, глядя перед собой. Лицо его не выражало ровным счётом ничего. Только когда я дошла до своих страхов и тревог, и стала уже путаться в словах и повторяться, он поднял руку. Я послушно умолкла.
– Пишите рапорт, – посоветовал мне Везер Алап. – Не дело это, чтобы сотрудники Ведомства сводили счёты тайком, подстерегая друг друга в темноте. Эдак из кабинета будет не выйти.
– Но он же... – промямлила я, представляя, что опишет мой вчерашний противник в ответ на представленное обвинение. Из Ведомства я прямиком направлюсь в храм бога знаний, а там и в Карвийн, причём отнюдь не с инспекцией. Если же меня признают ведьмой... В детстве я видела этих несчастных, полусумасшедших женщин, круживших вокруг деревень, в которые их не пускала магия. В отличие от них, я колдовать не умела, и вне города мне не жить.
– Он был пьян, – жёстко ответил начальник. – Его слово против вашего не стоит ничего. Пишите рапорт.
– Но... – вздохнула я, покорно берясь за кисть.
– И не спорьте, леди Элесит. Как закончите рапорт, пишите письмо в Карвийн.
– Зачем? – Кисть выпала у меня из пальцев.
– Что значит – зачем? – удивился вопросу сэр Везер Алап. – Пишите своему волшебнику, магистру Залемрану. Он, помнится, собирался вас вылечить, верно? Так что напишите ему о произошедшем и поторопите, а то, глядишь, вашими стараниями архив опустеет, работа встанет.
Голос у начальника был какой-то странный и, робко подняв на него взгляд, я с удивлением увидела, что он улыбается. Признаться, шутки я не оценила.

[merit_seguer]

Скандала не случилось. Нападавшего на меня парня на три дня заперли в карцер за пьянство: он отправился заливать свой страх вином и попался на обратном пути коменданту. Мой рапорт был подшит среди прочих бумаг Ведомства, но хода ему так и не дали: не было необходимости. Что касается письма, то написать я его не успела. На следующее утро начальник велел отложить мне все дела и заняться документами, связанными с рабочими посёлками в южных лесах. Я удивлённо подняла на него взгляд.
– Да, да, – засмеялся начальник. – Мы свёртываем посёлки. Хватит короне кормить дармоедов. Тех, кто докажет свою преданность, отправим за море. Как раз друг, за которого так рьяно хлопотал наш с вами знакомый из Карвийна, там отличился. Не только он, сами понимаете.
– Вы хотите сказать... – неуверенно начала я, не вполне понимая игривую речь начальника.
– Да, – повторил Везер Алап. – Мы добыли лес, который можно пустить в дело, не тратя времени на возню с потусторонними силами. Найдите все указы и эдикты, касающиеся рабочих посёлков. Их основание, выделение пайка и прочее. Поднимите свои доклады и доклады ваших предшественников и составьте записку на высочайшее имя о снятии с довольствия. И сразу после этого обратитесь в храм плодородия: на остров поедут не только лесорубы, но и люди, способные восстановить лес в кратчайшие сроки. Если у них нет таких служителей, пусть немедленно займутся подготовкой. Потом займитесь подготовкой отрядов. Пропишите необходимые качества, подумайте о том, где и как будут проводиться испытания. В докладе есть описание лесов, оцените, сколько понадобится лесорубов и какой вспомогательный штат. Вы всё поняли?
– А... – протянула я. Потом собралась с духом и кивнула. Никогда прежде на меня не сваливалось столько работы за раз.
– Не смотрите на меня так, леди Элесит, – потребовал начальник. – Через несколько лет вы будете сами составлять себе план действий. А сейчас – за работу!
С головой погрузившись в эти дела, я не без пользы провела не два, не три, а целую дюжину дней, выискивая всю возможную информацию по рабочим посёлкам и добавляя к добытым из архивам сведениями свои собственные наблюдения. Вот тут-то и пригодились мои сообщения об убитых в лесу продажных женщинах и о роли отца Куарта в их печальной судьбе. О страже я не писала, хватило информации о засилии нежити и о противозаконных ритуалах, которыми жители рабочих посёлков пытались нежить задобрить. Говоря по совести, за такие вещи полагается смертная казнь, но Везер Алап резонно заметил, что уничтожение целого посёлка, а паче того, нескольких, плохо воспринимается подданными. Разумней разрушить мир, в котором они жили, и потом проследить, чтобы на новых местах они не натворили особых бед. Меня подобная позиция скорее шокировала, но с начальством, как известно, не спорят.
И всё равно принятые короной и Этнографическим ведомством решения кое-кого задели.
Я как раз покинула Ведомство ради визита в храм бога плодородия. Разумеется, жрецы ничем не могли помочь в моём деле, однако, как служительница (пусть и самая младшая) богов закона и знаний, я не могла обратиться к служителям другого бога, не получив благословения от его жрецов. Другое дело, если бы мне потребовался департамент внутренней дипломатии: он принадлежал богу закона, и благословение храма тут не требовалось.
И только я вышла за ворота Ведомства, как от стены ближайшего дома отошёл Куарт и направился прямиком ко мне. Кажется, он давно стоял здесь, поджидая меня... но зачем? Всё ещё надеется, что я пойду жертвой в южные леса? Сейчас, когда закрылись рабочие посёлки, его отцу может особенно понадобиться помощь в покорении враждебной нечисти... Но неужели они всё ещё не знают?..

[merit_seguer]

Первые же слова давнего недоброжелателя, самый их тон, показали: знают. И злятся. Семь богов, сколько ещё людей будут ненавидеть меня за моё внезапное продвижение по службе?
– Приветствую тебя, леди этнограф Элесит, – сквозь зубы процедил старший писарь департамента, обходя вокруг меня, будто вокруг лошади на рынке.
– И тебе привет, сэр внутренний дипломат, – спокойно ответила я, как бы ненароком кладя руку на новенький пенал.
– Прости, не поздравил с успехами в карьере, – тем же тоном извинился Куарт, становясь прямо напротив меня.
– Не бери в голову, – великодушно отмахнулась я и сделала шаг вперёд в слабой надежде пройти мимо бывшего товарища. Не тут-то было.
Куарт загородил мне путь, и теперь стоял так близко, что я, не выдержав, отступила назад.
– Торопишься, леди Элесит? – всё с той же злостью осведомился он.
– Как видишь, Куарт, – неохотно ответила я.
Мимо нас спешили по своим делам люди, кое-кто уже стал оборачиваться, а некоторые даже останавливались и неприкрыто ждали продолжения. В груди гулко стучало сердце. Разумеется, я знала, что сейчас должно произойти.
– Не спеши, – почти доброжелательно посоветовал Куарт, дружеским жестом подхватывая меня под локоть. – Такой прекрасный день... А мы так давно не виделись... помнишь, как славно мы пообедали тогда? Пойдём сейчас в ту харчевню!
– Некогда мне, Куарт, – ответила я, безуспешно пытаясь высвободить руку.
– Да неужто? – неискренне засмеялся писарь. – А вот тогда времени хватало. Ты ещё выглядела тогда, как драная кошка. Дай, думаю, накормлю бедняжку... Впрок пошло, да? Поела тогда, щёки разрумянились, глаза заблестели... Кому ты там понравилась, что тебя повысили? А? А говорила, не шл...
Договорить своё оскорбление Куарт не успел. Одним движением я вырвала руку и заткнула ударом его наглый рот. Губы писаря оказались разбитыми в кровь, лицо побледнело.
Я отшатнулась, чувствуя, как злость бежит по жилам вместо крови, и как окрыляет меня чужая, враждебная сила. Куарт сглотнул – всё происходило очень медленно, – потом сплюнул, попав точно перед носками моих башмаков. Положил руку на пенал. Я выхватила свой. Люди вокруг нас подобрались ближе.
– Оскорбление нанесено, – выкрикнула я. Поздно надеяться замять скандал, поздно пытаться спрятаться. Назначать тайный поединок тоже поздно. Осталось только объявить себя обиженной стороной, и получить право защищать свою честь.
Куарт, вопреки моим ожиданиям, кивнул.
– Здесь и сейчас.

[merit_seguer]

А потом прыгнул вперёд, на ходу выхватывая и замахиваясь своим пеналом. Я попятилась, неловко взмахнула рукой и запоздало вспомнила про вынимающийся штырь. Которым я так страшно ранила ту несчастную архивную девушку. То, что так легко получалось в стенах Ведомства ночью, сейчас, на улице, при свете дня, казалось волшебной сказкой. Страшной сказкой, но сейчас всё будет страшнее. Первый удар пришёлся по руке, оглушил неожиданной болью и заставил меня выронить пенал. Вторым писарь метил мне в лицо, и я отпрянула, понимая, что заслониться не успею. Под ноги что-то попало, я потеряла равновесие. Кто-то в толпе издевательски засвистел. Неловко взмахнув руками, я сжалась в ожидании удара о камни мостовой, как вдруг чья-то рука вздёрнула меня за шиворот и оттащила в сторону.
– Странные нравы у вас тут в столице, – прозвучал над головой незнакомый мужской голос, и чья-то рука перехватила занесённый для удара пенал Куарта. – В первый раз вижу, чтобы эдакий здоровяк избивал девчонку, а толпа стояла и любовалась.
Неизвестный сделал неуловимое движение рукой, и пенал Куарта отлетел в сторону, а писарь с воплем схватился за вывернутое запястье. Я повернула голову и посмотрела на неожиданного заступника.
Незнакомый мужчина со смуглым и обветренным лицом, простая серая одежда видала и лучшие дни, на рукаве повязка со значком королевского флота. Ясные серые глаза и откинутые со лба тёмные волосы. Моряк? Но речь грамотная, это речь образованного человека. Хотя и удивительно невоспитанного.
– Благодарю за помощь, добрый человек, – сдержанно проговорила я, переводя дыхание. – Пожалуйста, обращаясь ко мне, называй меня «леди этнограф», а не «девчонка».
Незнакомец насмешливо вскинул брови.
– Я не добрый человек, леди, я только проходил мимо. Так, значит, правду рассказывают, что этнографы все сумасшедшие.
Я вспыхнула от обиды.
– Послушайте, как вас там...
– Эй, вы! – вмешался подобравший свой пенал Куарт. – Я не знаю, кто вы такой и какая нежить вас сюда принесла, но шли бы вы подобру-поздорову. Эта леди бросила мне вызов, и спор наш ещё не закончен.
– Вы тоже этнограф? – заинтересовался незнакомец. Только сейчас я сообразила, что он продолжает придерживать меня за воротник: до того просто, не задумываясь, принимала поддержку. После драки колени у меня подгибались. Теперь же попыталась сбросить чужую руку, но не тут-то было. Как бы ненароком незнакомец оттащил меня в сторону и сделал шаг, закрывая собой. Всё это произошло очень быстро, одновременно с его вопросом.
– Нет, – слегка удивился Куарт. – Я старший писарь из Департамента внутренней дипломатии и эта леди...
– Знаю, знаю, – всё так же благодушно прервал его чужак. – Эта леди бросила вам вызов. Я уже понял.
– Так отойдите в сторону и дайте нам закончить разговор! – вспылил Куарт, сжимая пенал в левой руке.
– И не подумаю, – усмехнулся незнакомец и проговорил, обращаясь ко мне: – Кстати, милая девушка, меня зовут не «Как-вас-там», а мастер магии Вийник.
– Маг, – презрительно сморщился Куарт. – Развелось вас тут. Проваливай, простолюдин, с тобой разговаривает дворянин и служитель бога закона.
– Чтобы ты сделал отбивную из бедной девочки? – уточнил маг.
– Да твоё какое собачье дело?! – вконец распалился писарь. – Катись отсюда, пока я не приказал тебя арестовать.
Мага этот разговор, казалось, забавлял. Он не выказывал ни малейшего желания лезть в драку с оскорбляющим его Куартом. Его спокойствие странным образом передавалось и мне. Во всяком случае, я уже не считала, что непременно должна вступить в поединок с оскорбившим меня писарем, поединок, который неминуемо закончился бы моим поражением.
– Многоуважаемый сэр внутренний дипломат, – с издевательской вежливостью проговорил мастер магии. – Спешу обратить ваше высочайшее внимание на то, что в облике лягушки вам будет невероятно трудно отдавать приказы, равно как и далее служить богу закона.
– Ты на что это намекаешь?! – рявкнул Куарт и замахнулся левой рукой. Маг снова перехватил пенал, а после повторил своё неуловимое движение, и Куарт взвыл.
– Какая жалость, – сокрушённо проговорил мастер магии. – Теперь вы не сможете служить своему богу. Надеюсь, вам быстро вправят суставы.
– А заодно и мозги, – крикнул кто-то в толпе, и вокруг послушался смех.
– Проваливай, – отбросив напускную вежливость, велел маг. – И побыстрее.
Похоже, вывих обоих запястий и правда вправил писарю мозги. Во всяком случае, он выкрикнул непотребное ругательство и убрался.
Мой спаситель повернулся ко мне.
– Ну так что? – спросил он, пристально оглядывая меня с головы до ног. – Вы в столице все сумасшедшие или только личные дворяне?
– Послушайте, мастер, я благодарна вам за помощь, но это не даёт вам права...
– Право мне даёт здравый смысл, – перебил меня маг. – Девочка, ты не в своём уме. Зачем полезла в драку?
– Он оскорбил меня, – буркнула я. Под насмешливым взглядом волшебника мне было не по себе.
– Ну и что? – не отставал он. – Много ты бы выиграла, если б тебе пробили голову?
– Не ваше дело, – взвилась я. – Это моя честь и моё право.
– Неизлечимо, – подытожил маг. – Как тебя зовут хоть?
– Элесит, – ответила я. – Леди Элесит. И прошу обращаться ко мне с должным почтением.
Волшебник снова смерил меня оценивающим взглядом.
– Не заслужила, – коротко ответил он. – Куда ты шла?
– Куда бы ни шла, вам со мной не по пути, – уязвлёно отозвалась я. Честь запрещала мне нападать на человека, спасшего мне если не жизнь, то здоровье. А он будто знал, и пользовался своим преимуществом. Вот и сейчас: пропустив мимо ушей мой ответ, он ждал, пока я, наконец, не выговорила: – В храм плодородия. По службе.
– Даже так? – непонятно чем засмеялся волшебник. – Ну, так я до шести ударов полностью свободен. Провожу.
– Я не нуждаюсь...
– Нуждаешься, леди, нуждаешься, – возразил волшебник, разворачивая меня в сторону храма плодородия и подталкивая в спину. – Знавал я парочку таких людей, как этот твой приятель.

[merit_seguer]

Вийник оказался прав: нас поджидали у выхода из храма плодородия. За то время, пока я разговаривала с жрецами и получала благословение (а, помимо него, печать на запрос Ведомства), Куарт успел где-то получить помощь лекаря. Сейчас он стоял у ворот храма с перемотанными запястьями, а рядом околачивались пятеро верзил самого разбойного вида. Маг невесело хмыкнул и встал так, чтобы я оказалась между ним и дверями храма. Моя рука сама собой легла на пенал, но толку от этого, понятное дело, не было, равно как и надежды, что вмешается кто-нибудь из жрецов бога плодородия. Поскольку мы с Куартом оба принадлежали богу закона, разнимать нас служители другого бога не могли. Даже вмешательство Вийника было не совсем допустимо, но, коль скоро его и меня также связывал общий бог, бог знаний...
Сам маг, похоже, о таких вещах не задумывался.
– Где тут ближайшее болото? – спросил он у меня как ни в чём не бывало.
Вопрос поверг в изумление всех собравшихся.
– Болото? – переспросила я. – Зачем вам болото?
– Мне – незачем, – коротко ответил волшебник. – А вот нашим друзьям до него ещё прыгать и прыгать.
– Брось болтать, маг, – угрожающе произнёс Куарт. – Столько народу сразу не заколдуешь.
– Хотите поспорить? – усмехнулся Вийник. – Ну, кто первый запрыгает?
– Ты! – выкрикнул писарь, и все пятеро его приспешников бросились вперёд, на ходу доставая откуда-то неприятного вида дубины.
Если люди, которые, конечно же, стали останавливаться при виде стычки, и ждали превращения нападающих в лягушек, то они были разочарованы. Волшебник выставил вперёд руку и что-то произнёс. Ближайший нападавший отлетел в сторону, натолкнулся на своего товарища и ударил его заготовленной для нас дубинкой. Тот ответил. Завязалась драка. Ещё двое бросились их разнимать, но, едва прикоснувшись к товарищам, начали их лупить. Последний, не успевший ни броситься на нас, ни присоединиться к товарищам, бросил дубину на землю и пустился бежать. И, может быть, убежал бы даже, если бы дорогу ему не заступил Куарт. Стоило им столкнуться, как пятый нападающий забыл о бегстве и бросился на нанимателя с рукавами.
Вийник довольно улыбнулся и потащил меня прочь.
– Не будем им мешать, – с притворной мягкостью предложил он.
– Да постойте же вы! – воспротивилась я. – Этих людей надо арестовать за нападение на личного секретаря начальника Ведомства.
– Надо, – не стал спорить волшебник. – Но не с моей помощью. Так ты у нас секретарь? Я как чувствовал. У меня как раз дело к твоему начальнику.
И, не обращая внимания на мои протесты, маг потащил меня по улице в сторону Ведомства.