Граница - дубль два

[merit_seguer]

Решила выложить заново и выкладываю без замка.
Вопрос следующий - думаю отделаться от пролога (т.е. на самом деле всё было так, как в прологе, см. на СамИздате, но я решила оставить это за кадром. Вопрос к желающим заценить: насколько понятно новое начало и не надо ли что-то пояснить, чтобы вышло не совсем уж сумбурно? Если надо, то что?
АПД: пролога на СИ больше нет.

Часть первая

Из записок Элесит, королевского этнографа

Глава первая
о том как ошибки юности отравляют жизнь

____События четырёхлетней давности пагубно сказались на моей карьере. Когда я кружной дорогой добралась до столицы, уверенная, что набрала достаточно доказательств для снаряжения карательной экспедиции, жизнь и начальник Ведомства Везер Алап расставили всё по местам. Я проявила непростительную самонадеянность и, что хуже для этнографа, непозволительную невнимательность к деталям. В деревне не удосужилась зайти в храм, не разглядела ни зловещую старуху, руководившую обрядом, ни лесного стража. Не обратила внимание даже на то, какой породы было дерево, к которому сумасшедшие крестьяне привязали дворянку. А увенчал перечень моих ошибок поспешный побег из сколько-нибудь близких лесу областей, и теперь можно прямо сказать, что я не удосужилась даже провести расследование, положившись на одно-два впечатления и перепуганную девушку, от страха забывшую половину ценных подробностей. Хуже того, я даже не могу утверждать, будто взаправду видела лесного стража, с тем же успехом меня мог разыграть какой-нибудь проходимец, почему-то решивший вмешаться, но не желающий называть своего имени.
____Девушки, которая могла бы подтвердить мои слова, я тоже до столицы не довезла: у меня её самым банальным образом похитил по дороге разорившийся барон, с какого-то перепугу решивший на ней жениться. Вы, конечно, помните тот скандал, когда пропавшая наследница графского титула вдруг оказалась замужем за нищим бароном из наших приморских провинций. Сам он клялся, будто бы к нему пришёл посланник – не то от меня, не то от неё и заверил в пылких чувствах девушки, которые она будто бы скрывает, а также в её несомненном богатстве. Исключительно нежелание Ведомства даже косвенно быть замешенным в подобной истории избавило меня от обвинений в пособничестве похитителю, который, кстати, поспешно женившись, также пытался выдвинуть мне обвинения в обмане, зачем, дескать, я подсунула ему эту девушку? Тогда я пыталась указать начальству на подозрительность того посыльного, кстати, с головы до ног одетого в зелёное, но была не на таком хорошем счету, чтобы меня кто-то согласился выслушать.
____Одним словом, мне не пришлось предстать перед двором и получить из рук королевской четы дворянский титул. Я так и осталась леди этнографом, всего лишь личной дворянкой, и полевые исследования мне больше не доверялись. Конечно, не я одна не выдержала испытания. Силли, моя подруга, вернулась в столицу одновременно со мной, проехав от моря по королевской дороге и принеся вместо рапорта о новых народах всего лишь рассказ об опасных штормах, не позволивших ей заняться работой. Ей пришлось уйти в отставку, и вскоре она с мужем навсегда покинули столицу, поселившись на юге у моря. Там Силли растит детей, в чьём дворянстве не приходится сомневаться, и не печалится об упущенных возможностях. Да и о чём печалиться женщине, полное имя которой леди Гэсил, леди, без всяких уточнений?!
____Не так повёл себя Куарт, один из самых неприятных моих знакомых. Провалившись уж не помню с каким заданием, он, как и я, засел в архивах, но вскоре перевёлся в департамент внутренней дипломатии и теперь хвастается, что в любую минуту его отец – богатый лесопромышленник – купит себе и сыну дворянство. Пока, однако, не покупает, уж не знаю, почему, может, ждёт, пока сын отличится и присвоение титула не будет так уж бросаться в глаза. Не знаю.
____– Доволен? – спросила я, достав из пенала свёрнутый в трубочку дубовый лист.
____Лист был летний, свежий, как будто его только сейчас сорвали, а ведь прошло уже четыре года! Силли привезла его с собой, сказав, что в деревне перед Наромом к ней подошёл человек в зелёном и попросил передать мне это письмо. Незнакомец не назвал моего имени, но подробно описал внешность, и подруга согласилась передать послание, которое тогда выглядело настоящим письмом, сложенным и вложенным в конверт. Однако едва телега выехала из-под лесной тени, как письмо превратилось в дубовый лист, непонятно откуда взявшийся, когда в лесу так недавно лопнули почки. Силли даже думала выкинуть нелепый подарок, но, по возвращении домой он невесть каким образом оказался у неё и был передан мне со всеми подробностями, какие подруга только вспомнила. На листе не было выцарапано никаких тайных знаков, но я приняла его с тяжёлым чувством: конечно же, лесной страж как-то узнал о моём предательстве и это – предупреждение. Но шло время, день за днём, год за годом, и никакого наказания на меня не обрушивалось. Оставался только прощальный подарок – лист, не вянущий ни зимой, ни летом. Может, проклятие в том и состояло, что все мои надежды оказались разрушены? Но ведь мои несчастья начались до того, как Силли вернулась...
____– Доволен? – зло спросила я, как будто страж был рядом и мог слышать.
____Никаких неприятностей, никакого зла лесу я не принесла. Расследования никто не стал начинать, все были слишком озабочены скандалом в высшем свете, чтобы кому-то было дело до крестьян в какой-то заброшенной деревушке. Странная подробность, кстати, когда новоявленная баронесса стала появляться на людях, на ней видели изумруды, по стоимости превосходившие родовые земли и её, и её мужа. Жаль, меня не пустили на неё посмотреть, может, я бы узнала пропавшие тогда в лесу драгоценности.
____– Думаю, ты доволен, – со вздохом заключила я.
____В этот момент в дверь постучали и посыльный (к счастью, не в зелёном!) назвал моё имя.

____Вот ещё одно постыдное дело, на которое я согласилась из-за своей нужды. Силли то и дело отправляла мне посылки с подарками: обычный знак внимания преданной подруги. На самом деле среди забавных мелочей, привезённых её мужем из странствий, прятались жемчужины – одна-две, ну, три в крайнем случае, добытые неподалёку от Безнадёжных рифов. Драгоценности ничего не стоили ни морскому дворянину, за которого подруга вышла замуж, ни, естественно, ей самой, и они без страха доверяли жемчуг почте, благо, никому не пришло бы в голову заподозрить королевского этнографа в незаконных махинациях. Тут, в столице я отправлялась к ювелиру, которому отдавала эти исключительно крупные и красивые драгоценности, а большую часть денег отсылала на юг, их законным владельцам. Оставшиеся «комиссионные» частью откладывались на чёрный день, частью тратились на экстренные нужды, так что прохудившиеся сапоги или сносившаяся шуба не ставили меня на грань разорения. Только вот узнай кто-нибудь о том, как я добываю себе средства к существованию... Если дело закончится разжалованием, можно будет считать, что мне крупно повезло.
Сейчас, однако, я не ждала от Силли дорогого подарка: ещё рано для морских путешествий, и никакие жемчужины не заставят корабли пуститься в плавание. Для отвода глаз мы поддерживали переписку и просто так, на случай, если нас заподозрят и попытаются связать появление посылки с моими тратами или тратами Силли.
____«Какая-нибудь мелочь, вроде вышитого её руками платочка или рисунка, сделанного старшей дочерью» – подумала я, вскрывая посылку. Там, однако, не было ничего, кроме одинокого жёлудя, лежащего на дне посылки. Что за шутки?!
____Дубовый лист, который я как раз перед тем достала из пенала, неожиданно развернулся, побелел и превратился в листок бумаги. Я торопливо схватила его и с удивлением увидела ровные строчки, навевающие воспоминания об архивах прошлого века – тогда ещё в моде был кудрявый почерк с завитушками в начале и конце слова.
____«Леди Элесит, – значилось в письме, – вновь позволяю себе воспользоваться добротой Вашей подруги, на сей раз не поставив её в известность. Заройте жёлудь в Вашем саду или в любом другом месте неподалёку от дома и ждите. Искренне Ваш...» – дальше шла неразборчивая подпись.
Чуть ниже я прочитала постскриптум: «не вмешивайте своё начальство, Вам опять не поверят. О.»
____– Нелепость, безумие! – воскликнула я, отбрасывая письмо. Оно упало на пол и снова превратилось в свежий дубовый листок. Одновременно с этим ящичек, который принёс посыльный, рассыпался трухой, труха превратилась в пыль, а пыль растаяла, будто её никогда и не было.
____– Да сгинет нечисть! – пробормотала я. Желудь остался лежать на полу, на который, за неимением стола, я поставила посылку.
____Нет, лесной страж не забыл меня. Насколько тяжким он считает моё предательство? Я всего-то не сдержала данное слово, но для нечисти это может быть далеко не «всего-то»! Неужели он всерьёз думает, будто я могу оказаться так глупа? Сжечь безумный подарок, и вся недолга, вот прямо сейчас...
____Вздохнув, я опустилась на ящик, служивший мне и сундуком, и стулом. Обстановка в той клетушке, которая гордо именовалась моей комнатой, была скудной, если не сказать хуже. Тряпка, бывшая некогда дешёвой занавеской, отсекает угол – за ней висят мои костюмы – повседневный, парадный и чёрное платье миссионера. Три ящика (вернее, один, с тремя отделениями): в первом лежит свёрнутый тюфяк и прочие постельные принадлежности, во втором – сапоги, в третьем – смена белья. Стола нет, как нет и кровати, немногие личные вещи хранятся либо в подвешенном к поясу пенале, либо в небольшой шкатулочке за занавеской. Это всё, такую роскошь, как кровать или стол я не могу себе позволить, как не могу позволить себе и комнату с окном. К счастью, в Ведомстве, выделившем комнаты подобным мне неудачникам, прекрасная вентиляция, а знание нескольких общедоступных заклинаний решает проблемы с освещением. А вообще, тут не положено ни читать, ни вести разговоры, клетушки типа этой предоставляются для одной-единственной цели: чтобы у бездомных этнографов было место, где спать.
____– Паршивая жизнь, – снова вздохнула я и потёрла дубовый лист. В воздухе немедленно запахло свежими листьями: вот причина, по которой я не выкинула подарок лесного чудовища сразу же, как мне его вручили. Я вздохнула ещё раз. Сжечь жёлудь не представлялось возможным: во избежание пожаров нам не позволялось зажигать хотя бы свечу, да и зачем? Сложная система труб поддерживала тепло в здании, а свет, как я уже говорила, давали специальные заклинания. Кому бы пришло в голову жечь свечу в здании Этнографического ведомства?! Оставалось выкинуть, хотя в глубине души я сомневалась, что мне удастся так просто разделаться с опасным подношением.
____– Паршивая жизнь, – повторила я и попыталась вспомнить, когда последний раз выходила на улицу. По всему получалось, что не позже месяца назад, а то и раньше. А зачем, собственно говоря? Официально работники должны были спуститься во двор мимо подсобных помещений, выйти на улицу, обойти здание и войти через парадный вход, а там уже отыскивать своё рабочее место, на каком оно было этаже и в каком коридоре. На деле же все старожилы, к каковым уже больше года я причисляю и себя, знали тайный ход, ведущий напрямую из жилых помещений в рабочие, и неделями не появлялись на улице. Это позволяло не забирать из хранилища – своеобразной смеси гардероба и ссудной кассы – верхнюю одежду, которая большинству из нас обошлась весьма недёшево. Фактически, нам продавали тёплую одежду в рассрочку, и мы должны были регулярно вносить плату за право пользоваться закреплённой за собой одеждой. Недавно я при помощи родителей (а на самом деле скопленных благодаря Гэс, она же Силли, денег) сумела выкупить свою шубу, но продолжала держать её в хранилище, где за ней, по крайней мере, следили. Это, естественно, тоже обходилось мне весьма недёшево, пять липовых дощечек в месяц, но всё же лучше, чем платить дубовую планку каждую неделю.
____Ели мы в столовой зале Ведомства, причём кормили нас довольно паршиво – но зато бесплатно. О такой роскоши, как самостоятельный выбор блюд некоторые из нас только мечтали. И так каждый день – проснуться, накинуть старый балахон, некогда бывший миссионерским платьем, навестить умывальную комнату в конце коридора, вернуться, переодеться в форму, убрать постель и потайным ходом пробраться в официальную часть здания, чтобы там спуститься в подвал и оказаться в архиве. Судя по колоколу, отбившему три раза, мне следовало быть на рабочем месте, принимать списанные в архив бумаги и распределять их по рубрикам, однако сегодня не ожидается никаких поступлений, и я могла бы позволить себе небольшую эскападу. Даже последним слугам в самых жестоких домах нашей столицы хоть раз в месяц предоставляются свободные дни, неужто слуга короля не может взять такой первый раз за четыре года?!
____Решившись, я оделась в положенные по уставу длинные, до щиколоток панталоны, рубашку и карманьолу, подумав, накинула поверх суконный редингот – всё это уставного коричневого цвета, немного светлее растущих в парках каштанов. Этнографы – слуги короля, и должны носить тусклые цвета, более приличествующие простолюдинам! Правда, ни один простолюдин не осмелится надеть коричневого и будет обходиться чёрным и серым с какими-нибудь цветастыми вставками. Не считая запрещённого зелёного, все остальные яркие цвета забрала себе знать, но даже получи я титул леди вместо леди этнограф, я продолжала бы ходить в уставного цвета коричневой одежде, разве из более дорогих тканей и отороченной богатым мехом. Парадный костюм, висевший тут же, отличался лучшим кроем, другим оттенком – он был не каштановый, а скорее цвета корицы – и золотой вышивкой, теперь уже сильно поблекшей. Увы, сидел он на мне не ахти, и короткая карманьола с трудом сходилась на груди: форма покупалась пять лет назад, и за это время не то чтобы я растолстела, но моя фигура несколько изменилась.
____– Довольно сидеть и киснуть! – воскликнула я, пытаясь преодолеть свой страх перед открытым пространством. Безвылазное пребывание в стенах Ведомства не могло не наложить свой отпечаток, и сейчас унылое причитание об ужасах нашей жизни было слабой попыткой оттянуть решительный момент. Хватит! Надеть сапоги, затянуть ремень, собраться – и можно идти. Подумать здраво – какое-никакое, а всё развлечение.
____Жёлудь откатился в сторону, когда я протянула к нему руку, и мне пришлось побегать по комнате, чтобы его поймать.
____– Иногда в темном помещении есть свои преимущества! – победно заявила я, запихивая жёлудь и дубовый лист в пенал. За четыре года это, наверное, было единственной моей победой, и от подобных мыслей моё настроение снова испортилось. Может быть, мне следовало идти не к дальней свалке (для надёжности), а к ближайшему мосту, чтобы разом покончить со всем этим. На миг меня охватила безумная жажда покоя, но я вовремя напомнила себе о сторожащих мост стражниках и о штрафе, который взымается за попытку самоубийства. Если от платы за переход моста я избавлена, благодаря своему статусу королевской слуги, то вряд ли можно надеяться, что корона оплачивает и счёты с жизнью. Тоска, уже настолько привычная, что я почти не замечала её, вернулась на своё место. Сейчас прогуляюсь до свалки и вернусь, пожалуй, к завтраку. По-моему, это варварство, кормить нас только после четырёх ударов колокола, когда рабочий день начинается после двух. Но моего мнения никто не спрашивал.
____За дверью мне в нос ударил привычный уже кисловатый запах перенаселённого помещения, который – я знала – у лестницы сменится кошачьей вонью. Кошка не жила тут уже восемь лет, однако старые стены свято хранили память о мерзком животном. Спустившись мимо прачечной и хранилища одежды во двор, я вдохнула поглубже сырой воздух, который по контрасту казался мне удивительно свежим и чистым. Перейти двор и столкнуться с улицами столицы, беспокойными, шумными, наполненными людьми и событиями – это казалось страшным, и я только и искала предлога задержаться в тихом дворике ещё немного.

Что-то мрачно получилось...

Продолжение в комментах
Глава дописана.

запись создана: 03.12.2009 в 02:15

@темы: творчество, Граница

Comments

[Леголаська]

Как по мне, так ничего пояснять не надо.

[merit_seguer]

Леголаська, спасибо!

Честно, не ждала увидеть в этом посте, но очень рада.

[merit_seguer]

____Предлог нашёлся очень быстро, да только я ему не обрадовалась. Он шёл по улице, на которую выходил наш двор, как всегда не глядя перед собой. Я поторопилась отпрянуть внутрь, попятилась и замерла в самом углу, полускрытая растущей во дворе елью. Может быть, надеялась я, он – мой предлог не выходить на улицу – пройдёт мимо... В самом деле, жизнь и без того отвратная штука, чтобы начинать день со встречи с Куартом! Увы – моим надеждам – как всегда – не суждено было сбыться. Куарт, бывший этнограф, а ныне старший писарь в департаменте внутренней дипломатии (один из многих, выполняющих одну и ту же работу), личный дворянин и сын богатого лесопромышленника, зашёл во двор. И, вместо того, чтобы идти ко входу в жилые помещения нашего Ведомства, он цепко огляделся по сторонам и закричал:
____– А, Элесит! Рад тебя видеть!
____Скрываться было бесполезно, и я, угрюмо ссутулившись, подошла к бывшему соученику. Зачем он меня позвал? О чём он хотел говорить со мной? Как у меня дела? Неужели не видно? Я-то могла понять, как он поживает, не задав ни единого вопроса, весь вид писаря кричал о его благополучии. В департаменте не носят форму, поэтому Куарт был одет на свой вкус – в тяжёлую чёрно-алую одежду. Будь он простолюдином, она была бы всё чёрная, разве что с тонким красным узором, но, как личный дворянин, Куарт, конечно же, имел право смешивать цвета как хотел, и теперь на нём был чёрный редингот с алым воротником и рукавами, из-под которого виднелись алые чулки. Короткие, до колена панталоны наверняка были чёрными, а о цвете карманьолы приходилось только гадать. Редингот был пошит из сукна, но такого, о каком сотрудник Ведомства мог только мечтать, дорогое, сотканное в лучших мастерских сукно «ничем не отличающееся от заморского». На него уходило много дубовых планок, но настоящее заморское стоило, наверное, эбеновую, не меньше. И хорошо, если одну. На редингот была приколота золотая брошь – символ Департамента, где служил Куарт, похожая была и на моей одежде: латунный знак, изображающий лист бумаги, перо и глаз. «Запиши увиденное!» – девиз этнографов и относится он далеко не к одним примитивным племенам, недостатки в работе других ведомств мы записываем с куда большей охотой. Брошь департамента внутренней дипломатии изображала всё то же перо и бумагу, но, кроме них, ещё и печать – вместо глаза. «Договор (заключённый носителем броши) да будет скреплен нерушимой клятвой» – вот примерный перевод этого символа, но девизом Департамента было что-то другое, не могу только вспомнить что. Да уж, если человек может позволить себе золотую брошь, значит, он не просто богат – он ещё и не боится это показывать всем вокруг.
____– Я не спрашиваю, как ты поживаешь, – произнёс Куарт, когда я подошла к нему. Мне оставалось только кивнуть. Я тоже не собиралась спрашивать, как он поживает. Богат, самодоволен, так и не стал потомственным дворянином (иначе избавился бы от чёрного цвета) и не женат (иначе носил бы хоть что-нибудь с вышивкой). Конечно, в наше время жёны уже не просиживают часами, вышивая благоверным шарфы, но и до сих пор холостяк не осмелится купить даже самый красивый расшитый клочок ткани – во избежании недоразумений. Одним словом, с Куартом всё было ясно, и совершенно незачем разговаривать.
____– Я спешу, – пробубнила я, когда поняла, что писарь не собирается посторониться и выпустить меня из двора без разговора.
____– Брось, Элесит, перестань! Мы столько времени не виделись, и ты могла бы мне уделить время хоть до четырёх ударов.
____Мне подумалось, что я могла бы обеспечить этому типу все нужные удары без всякого колокола, но промолчала. Куарт тем временем придирчиво меня разглядывал, заставляя мучительно вспоминать, сколько лет я носила свою форму и когда в последний раз причёсывалась – кажется, когда ходила к цирюльнику месяц назад, и тогда же, кстати, и выходила на улицу, теперь я вспомнила это точно. Ну, а что поделать? На гребень, что деревянный, что костяной, у меня нет денег, да и какая разница, приглажены ли мои короткие по уставу волосы или стоят дыбом? И какое, в конце концов, до меня дело этому типу?!
____– О чём ты хотел говорить? – не выдержала я.

[corso]

прекрасно можно обойтись без пояснения. так даже интереснее - сразу в действие закидывает, напряжение появляется

[corso]

прекрасно можно обойтись без пояснения. так даже интереснее - сразу в действие закидывает, напряжение появляется

[merit_seguer]

corso, это радует.

А в целом как (то, что уже написано)?

[merit_seguer]

– О тебе, – неторопливо, с начальственными нотками проговорил Куарт. – О тебе, Элесит, и о твоей жизни. Как она тебе, нравится? Но сначала – вот.
С этими словами Куарт быстро сунул руку за пазуху и извлёк оттуда тряпичный свёрток, который немедля всунул мне в руки. Этот манёвр перебил закипающее возмущение, и я, ошеломлённая выходкой бывшего соученика, оторопело развернула тряпку.
– Мой отец, если ты не знаешь, выкупил у короны праву на рубку в южных лесах, – всё с той же ленцой продолжал писарь. – И вот недавно к его человеку подошёл некто... в странном зелёном костюме, как мне передали. Просил найти в столице леди Элесит из Этнографического ведомства и непременно передать лично в руки. Сказал, ты поймёшь. Что ты на это скажешь?
– Ничего, – глухо ответила я, разглядывая странную посылку. Шишка пинии, лесной орешек и стопка дубовых листьев. Свежих.
– Наш человек хотел выкинуть листья и съесть орехи, но только сломал два зуба и пять колотушек, выкинул всё, но по приезде нашёл весь подарок у себя дома, на столе. Мы решили, проклятые вещи лучше доставлять по адресу, вот я и взялся... по старой дружбе. Ты рада?
– Нет, – так же глухо ответила я, понимая, что избавиться от подарков не удастся. После четырёх лет передышки страж вдруг взялся за меня и взялся всерьёз. Я припоминала – всё яснее и яснее, словно спадала пелена с памяти, юношу с изумрудно-зелёными глазами, одетого в старинную одежду запрещённого зелёного цвета. Обтягивающие ноги шоссы, смешно вздувшиеся на бёдрах брэ, туфли с загнутыми носками и пряжками, камзол, вместо пуговиц застёгиваемый на хитроумные крючки, а вокруг шеи белый гофрированный воротник, на котором голова лежала как на блюде. Так одевались не то два, не то полтора века назад, и того же времени была короткая стрижка, поверх которой знатные горожане надевали напудренный длинный парик. Лесной страж, как я помню, обходился без парика, но и без того выглядел очень странно, тем более в глазах малообразованного служащего лесопромышленника.
– Он ещё просил передать, чтобы не сжигали, иначе грозил, всё дерево в столице сгорит, – продолжил Куарт, испытующе глядя на меня. Я молча кивнула и втянула голову в плечи. По закону все странные предметы должны были пересылаться в Карвийн, в магическую Коллегию – вместе с человеком, их передавшим и человеком, их получившим. На деле у лесопромышленника не было ни малейшего желания лишаться работника, и я могла не опасаться доноса. Но долг призывал донести самой и самой ехать к магам, чтобы они проверили, не наложены ли на меня чары и могли их изучить. Как мало для меня теперь значили требования долга!
– Что скажешь на это, леди этнограф Элесит? – насмешливо спросил Куарт, не собираясь замечать моего нежелания общаться.
– Ничего, – всё так же глухо ответила я и повернулась, чтобы вернуться в здание Ведомства. Куарт удержал меня за рукав.
– Это не всё, – неожиданно серьёзно произнёс он. – Элесит, послушай, я знаю, ты меня не любишь, но у меня к тебе есть дело?
– В обход официальных инстанций? – переспросила я с вдруг проснувшейся насмешкой, и Куарт кивнул. Мысль, что известный богач и зазнайка обращается ко мне за помощью, заставила улыбнуться и расправить плечи. – Ну, рассказывай своё дело, сэр внутренний дипломат Куарт.
– Ты знаешь, почему меня из архива перевели? – неожиданно выпалил соученик.
– Откуда мне знать? – поразилась я.
– Отец право на рубку южных лесов выкупил, – вполголоса ответил Куарт, – никто больше брать не хотел. Вот за это-то я и внутренний дипломат, и карьеру начал с того дела с графской наследницей. Помнишь, и родня шумела, и барон возмущался? Думаешь, кто их всех замолчать заставил, а?
– Думаешь, вечную мою благодарность заслужил, Куарт? – враждебно спросила я, и мой собеседник покачал головой.
– Это была моя плата Ведомству за перевод. Но я не о том. Готовя сделку, я поднял внутренние архивы... кое-что за взятку. Интересно?
– Меня не интересуют твои сомнительные делишки, – с отвращением произнесла я и хотела уйти.
– А зря, – спокойно ответил Куарт. – Будь ты любопытнее, узнала бы, что не первая из Ведомства сунулась в южные леса и не первая сломала на этом карьеру. Теперь интересно?
– Продолжай, – враз охрипшим голосом проговорила я.
– Зацепило? – поддразнил Куарт, но мне не хотелось пикироваться с ним, и я лишь кивнула. – Этот лес уже больше века заноза, и ладно, девушки там пропадают, не обеднеет корона, другое плохо: дохода он не приносит. Знаешь об этом?
– Знаю, – признала я, начиная уставать от разводимых Куартом загадок. Начальник Ведомства говорил мне, вызвав перед отправкой в экспедицию, о проблемах, связанных с лесом и о том, как важно их разрешить.
– Ну, так вот, – бросил Куарт. – Сто лет назад туда посылали серьёзных людей, а потом молодёжи стали доверять, чтобы отсеять. Дворянство-то всем нужно, и замок все хотят выслужить!
– Но почему? – вырвалось у меня. Куарт понял вопрос правильно.
– Никто не знает. Только магия там не действует, выяснить ничего не получается, и вообще, скверное место, все говорят. Двести лет назад тёмная история была, в летописях пишут: лес не давал дорогу, не пускал людей тогда с севера пришли маги с негасимым огнём и прожгли путь к морю, прямой, как стрела. Но вскоре по нему стали ездить лишь до Варуса, там по притоку добираясь до [REKI], и по ней переправляясь к морю: нехорошие дела там творятся.
– Так почему король не позовёт огненных магов, и они вновь не подчинят короне эти земли? – не поняла я, ошеломлённая рассказом.
– С ума сошла! – схватился за голову Куарт. – Там же богатейшие леса! Древнейшие дубравы! Представляешь, какое это богатство?!
Я не представляла. Во время экспедиции меня поразило огромное количество деревьев, которые стояли стеной вдоль дороги и, казалось, переговаривались, наблюдая за медлительными телегами с запряжёнными в них волами и за настороженными всадниками, охраняющими обоз. Но смотреть на это величие как на богатство?
– Не будь ребёнком, Элесит, – похлопал меня по плечу Куарт. – Никто не рискнёт жечь леса, пока мы досконально не проясним ситуацию.
– И при чём тут я? – сердито дёрнувшись, спросила я. Куарт засмеялся. – Своё дело я провалила четыре года назад, и тебе это прекрасно известно.
– При том зелёном незнакомце, который шлёт тебе столь странные подарки, – развязно пояснил Куарт и, наклонившись ко мне, громко зашептал: – Мы выяснили, что лесу нужны женщины и засылали туда шлюх. Знаешь, как трудно найти зеленоглазую, да ещё и задурить голову, чтобы и не сбежала, и сделала то, что надо? Две пропали, одни косточки находили потом, а третья вернулась, сказала, вывел какой-то тип и велел передать, чтобы прекратили подкармливать нежить и девиц больше не засылали. В деревне её выслушали сначала, и вроде поверили, но потом закричали, что она говорила с лесной нечистью, стражем, и теперь проклята. Грозились камнями побить, да отцовы люди вмешались. А осенью тебе подарочек передали... Некто в зелёном передал. Не странно ли?

[merit_seguer]

– Странно, – согласилась я, делая вид, что ничего в словах Куарта не понимаю. Бог знаний видит, как мало мне для этого пришлось притворяться!
– Ты видела его тогда, той весной, – не спросил, а заявил Куарт. – Я читал в твоих отчётах о человеке в зелёном, который назвался лесным стражем и спас графскую наследницу от нежити. Тогда тебе не поверили...
– А теперь? – сердито спросила я, раздражаясь из-за интимного тона бывшего соученика и за неприятные воспоминания, накатившие из-за его слов. – Ты – веришь?
– Верю! – решительно подтвердил Куарт и как бы невзначай положил руку мне на плечо. – Верю как себе, Элесит. Потому-то и прошу о помощи.
– Какой? – невольно вырвалось у меня, и я. Боясь показаться смешной, не стала сбрасывать руку соученика.
– Поезжай весной в лес, – доверительно попросил Куарт, – и постарайся его задобрить.
– Задобрить лес? – не поняла я.
– Да нет же, глупенькая, стража! – засмеялся мой собеседник. Внезапно я всё поняла, и мне сделалось противно.
– Ты это же говорил растерзанным шлюхам, Куарт? – тихим от бешенства голосом спросила я и всё-таки сбросила его руку.
– Боишься? – поддел меня соученик. – За свою жизнь боишься, Элесит? И охота тебе дальше эту волынку тянуть. Спишь на досках, встаёшь до рассвета, ешь одну кашу и не знаешь отдыха даже по праздникам! Да я бы не то, что в лес, я бы топиться побежал от такой жизни!
Слова соученика совпали с моими утренними мыслями, и я вздрогнула. Да, дальше это продолжаться не не может. Куарт поспешил развить успех.
– Тех женщин никто не звал в лес, вот они и погибли, а тебя страж любит, видишь, подарки шлёт заколдованные! А если ты это дело раскусишь, так тебе от начальства амнистия выйдет. Дворянство получишь, ко двору представят, заживёшь, как в сказке!
– Но как я туда поеду? – и не думая соглашаться, поинтересовалась я. – По какому праву? Везер Алап...
– Вереза Алапа я беру на себя! – отмёл препятствие в лице всесильного начальника Ведомства Куарт. – Отец запрос сделает с просьбой отправить для уточнения обстоятельств сотрудника, имеющего опыт лесной жизни, а это только ты и есть. Соглашайся, Элесит, другого шанса у тебя уже не будет!
На это возразить было нечего, и я молчала. Помимо воли приходили воспоминания, как страж обманом выманил меня из разбитого в лесу (по его же вине: нас задержали завалы на дорогах) лагеря, как вёл по петляющей тропинке, пока не довёл до поляны, где была привязана оставшаяся утром в деревне графская наследница. Помнила я и как любезный собеседник, чей странный – потом я поняла, старинный – акцент резал слух, обернулся чудовищным монстром и сразился с нежиться, которая казалась стаей столь же кошмарных, как и страж, монстров. А мне было страшно одной в темноте смотреть на эту жуткую битву, и я хотела кричать, я хотела бежать, но вокруг ног обвились травы, плечи обхватили ветки, а рот, как ладонью, закрылся дубовым листом, для которого тогда было ещё слишком рано. Помнила и как распутывала узлы, которыми жертва была привязана к дереву, и как злилась, что страж наотрез отказался помогать, туманно пояснив, что тогда девушке пришлось бы навсегда остаться в лесу или погибнуть. Я ещё спросила: «а мне?», ведь он вёл меня по лесу, галантно поддерживая, чтобы я не падала в темноте, а страшный мой собеседник (к тому моменту снова обернувшийся человеком) снисходительно заявил, мол, я другое дело. И не стал ничего объяснять, молча исчез, оставив нам с графкой наследницей (я ещё не знала, кто она) прямую тропинку до лагеря. И тогда же страж брал слово молчать о нём и событиях той ночи. Я не сдержала слова.
– Бабушка рассказывала, что делают стражи с теми девушками, которые приходятся им по душе, – наконец выговорила я. Бабушка родилась в одной из затерянных в лесу, не нанесённых на карты и не платящих податей деревушек, и ради деда, встреченного ею случайно (он заблудился) переехала сначала в королевскую деревню на дороге, а позже в тесный Варус, где встретил юность отец и прошло моё детство. Бабушка знала много старинных преданий. – Врагу не пожелаешь такой судьбы.
– Вздор! – отмёл это возражение Куарт. – Бабьи сказки! Я считал тебя честолюбивой, смелой, а ты хочешь прятаться за бабушкиными россказнями и тихонько гнить? Воля твоя. Подумай всё же, до весны ещё есть время.
С этими словами Куарт развернулся и вышел из двора, словно не считая нужным спорить и доказывать. Я осталась одна, с подарком стража в руках, и решительно не понимала, что мне теперь стоит сделать.

[corso]

и ладно, девушки там пропадают, не обеднеет корона, другое плохо: дохода он не приносит.

А-а, гран политикь

сказала, вывел какой-то тип и велел передать, чтобы прекратили подкармливать нежить и девиц больше не засылали.

Вот-вот, нечего нежить всякой дрянью подкармливать


вот теперь действительно интересно. сразу появляется какая-то интрига, и видимо масштабная. и главное, героине теперь не отвертеться от поездки в лес под предлогом, что это нелогично

[merit_seguer]

А-а, гран политикь

Именно. Но тут ещё цинизм самого Куарта работает.

Вот-вот, нечего нежить всякой дрянью подкармливать

)))). Да не так уж они плохи, просто их вообще нечего подкармливать.

вот теперь действительно интересно. сразу появляется какая-то интрига, и видимо масштабная. и главное, героине теперь не отвертеться от поездки в лес под предлогом, что это нелогично

разве?

[Леголаська]

О, а ты в комментарии продолжение выкладываешь?
Я бы не заметила, если бы не случайность.

[Леголаська]

– Но как я туда поеду? – и не думая соглашаться, поинтересовалась я. – По какому праву? Везер Алап... – Вереза Алапа я беру на себя! – отмёл препятствие в лице всесильного начальника Ведомства Куарт.

Так определись уже, Везер или Верез. )))

[merit_seguer]

О, а ты в комментарии продолжение выкладываешь?
Я бы не заметила, если бы не случайность.

Леголаська, да, я всегда выкладываю в комменты, если только не создаю отдельный пост.
Вторую главу, наверное, отдельно начну выкладывать, когда руки дойдут.

Так определись уже, Везер или Верез. )))

Опечатка.
Спасибо.